— Спасибо, — прошептала Белль, отодвинувшись.

Рука Стивена на мгновение повисла в воздухе. Потом он решительно поднял ей подбородок и заставил взглянуть ему в глаза.

— Но сначала поклянись, что не сбежишь.

— Обещаю, что не сбегу, пока мы будем на постоялом дворе. — Глаза ее по-прежнему сверкали злостью, но Стивен не сомневался, что она сдержит слово.

Чертыхнувшись, что судьба опять сыграла с ними злую шутку, прервав их путешествие, Стивен мог только сожалеть, что им так и не довелось сыграть в карты. Ничего бы не случилось, если бы Белль поклялась ему в доверии.

— Стивен? — слабым и трепещущим от смущения голосом спросила она, пока его пальцы развязывали узел.

— Да?

— Думаю, будет лучше, если мы попытаемся отыскать какое-нибудь уединенное местечко…

— Тебя снова тошнит? — спросил он, бросив встревоженный взгляд на лицо Белль.

— Нет… просто… э-э-э… кое-что еще…

— Ну? — нетерпеливо буркнул Стивен, озадаченно разглядывая свой измятый галстук и гадая, что же с ним делать.

— Просто я вспомнила, что до сих пор все еще в пеньюаре и домашних туфлях. Не можем же мы явиться на постоялый двор, когда я в таком виде?!

— М-да, думаю, ты права — действительно не можем, — кивнул Стивен, окидывая растерянным взглядом свою собственную растерзанную одежду. «Да уж, — крякнул он про себя, — ехать по дороге в открытом экипаже в сюртуке и без галстука — это уж слишком!»

— И потом, ты забыл Короля.

— Король! — Отшвырнув галстук, Стивен изумленно вытаращил глаза. — Я забыл про Короля!

— Может, вернешься за ним? — Белль смущенно оглянулась через плечо, с содроганием вспомнив неодобрительные взгляды прислуги миссис Клермон.

— Нет уж, благодарю покорно, — проворчал Стивен. — Ему и там неплохо. А позже я пошлю за ним. Белль с облегчением кивнула.

— Насколько я помню, там, впереди, есть маленькая роща, где нам никто не помешает. Может…

— Ладно, остановимся там ненадолго, чтобы привести себя в приличный вид. Там ведь, кажется, и ручеек есть, верно? Конечно, вода в нем ледяная, но ты по крайней мере сможешь умыться и… м-м-м… все остальное.

— Стивен…

— Да, Белль? — Заглянув в ее синие глаза, Стивен почувствовал некоторое облегчение.

Правда, в них не было больше той нежности и желания, что накануне вечером, но теперь она не смотрела на него, как кухарка на несчастного каплуна, которому собирается перерезать глотку.

Он попытался найти в этой мысли некоторое утешение, но не смог. Казалось, драгоценное и хрупкое чувство, накануне соединившее их, вдруг дало трещину.

— Прости, что швырялась в тебя тарелками, — тихо прошептала Белль. — В первый раз в жизни со мной такое… Наверное, я сошла с ума. А может… это все та штука виновата?

— Может быть, — задумчиво протянул Стивен, взяв в руки вожжи. — Впрочем, я тоже виноват перед тобой. Зря я устроил весь этот скандал…

Многое осталось недосказанным, и оба это понимали. И Белль, и Стивену сейчас страшно было вспоминать о том, что они наговорили друг другу.

— Все в порядке, Стивен, — пробормотала наконец Белль, выжав из себя жалкое подобие улыбки. — Думаю, мы оба виноваты. А что касается скандала у лорда Дункана, так тут больше всех виноват этот подлец Куинси… ну и, может быть, твоя Констанс. А мы с тобой оказались жертвами его вероломства и ее жестокости.

Оглянувшись на нее, Стивен покачал головой:

— Так-то оно так. Однако скажу тебе по опыту — расплачиваться за это придется не Куинси. И не Констанс.

Белль горько вздохнула. Дальше они ехали в угрюмом молчании.

Глава 12

Приобретя благодаря посещению рощицы более респектабельный вид и немного вернувшись к жизни (благодаря поданному им плотному завтрак), Белль и Стивен отправились в путь в менее мрачном расположении духа.

Но несмотря на это, они почти не разговаривали. Мир и согласие, воцарившиеся между ними, были слишком хрупки, и оба это знали, а пока Белль предпочла наслаждаться теплым солнечным днем и тишиной. Воспользовавшись удобным случаем, она по привычке принялась сочинять письмо матери.

…как видишь, мамочка, я совершила ужасную вещь и теперь не знаю, как быть. Видишь ли, я не уверена, что смогу восхищаться им по-прежнему, ведь как ни поверни, но какое-то время мне пришлось побыть его пленницей, и я даже потихоньку привыкла видеть в нем врага.

Сказать по правде, все это очень и очень странно и, уж конечно, ни капельки не похоже на то, что я читала о любви. Да что там — ни в одном из этих толстенных романов, где описывается, что происходит между мужчиной и девушкой, нет и намека на то, как это бывает в жизни. Вот как сейчас с нами, например. Иной раз кажется, что все эти древние поэты и знать не знали, как это иной раз бывает на самом деле.

Но день был слишком хорош, чтобы долго грустить. Со вздохом Белль мысленно поставила точку и, сразу повеселев, принялась любоваться окрестностями.

Стивен, в отличие от Белль, не был настроен предаваться буколическим восторгам, хотя, если честно, вид пушицы, при каждом дуновении ветра переливавшейся серебром, точно озеро при луне, был способен привести в восхищение кого угодно. Однако Стивену сейчас было не до красот природы. Нахмурившись, он вдруг резко повернулся к Белль:

— Что ты имела в виду, когда говорила, что пыталась спасти меня?

Белль смущенно закашлялась.

— Тебе непременно нужно знать?

— Думаю, будет лучше, если ты все объяснишь. Между нами и так уже достаточно недомолвок.

— М-м-м… все так сложно, понимаешь? Дело в том, что я хотела избавить тебя от нового скандала. Думала, что будет лучше, если я исчезну — тогда тебе не нужно будет на мне жениться.

Отвернувшись, Белль принялась рассеянно разглядывать кустики цветущего вереска вдоль дороги. Сплошной ковер цветов покрывал гребень ближайшего холма. Правда, с другой стороны холм резко обрывался, но Белль все равно залюбовалась им.

— Что-то ничего не понимаю… Ты хотела избавить меня от нового скандала и для этого усыпила меня, чтобы удрать? — опешив, переспросил Стивен.

— Бекки и словечка бы никому не сказала, — защищалась Белль. — Даже если бы у кого-то из слуг развязался язык, все равно скандал был бы куда меньше, чем если бы ты разорвал помолвку с Констанс и женился бы на мне. Кто я — дочь торговца, да еще с подмоченной репутацией! А в глазах света еще и брошенная любовница — вспомни, как поступил со мной Куинси! И то, что мой отчим набоб Лидгейт, ничего не значит. С таким же успехом ты мог бы жениться на вавилонской блуднице.

Стивен уставился на нее тяжелым взглядом. Потом он снова заговорил, лицо его было суровым, однако в голосе не было даже намека на гнев.

— Белль, я ведь уже говорил тебе: Констанс сама разорвала помолвку. А ты по-прежнему волнуешься из-за каких-то глупых сплетен. И совершенно зря, потому что мне лично нет до этого никакого дела. В любом случае это дело решенное — тем более сейчас, когда ты, возможно, уже носишь моего ребенка.

— Да. Я понимаю. — Вид у нее при этом был какой угодно, только не счастливый, но Стивен со вздохом подумал, что вряд ли может винить ее в этом.

— Но ведь никто не знает, что Констанс сама разорвала помолвку, — снова заговорила Белль, — поэтому в глазах света ты будешь человеком, бросившим невесту ради богатой наследницы. А я — наглой бесстыдницей, не постеснявшейся увести жениха у другой женщины.

Стивен мысленно взвесил ее слова — они были словно целительный бальзам для его уязвленного мужского самолюбия. Сердце его радостно затрепетало. Итак, не какой-то вздорный каприз заставил Белль сбежать — с присущей ей самоотверженностью она пыталась защитить его репутацию! Стало быть, он ей небезразличен!

— Примерно это и я подозревал с самого начала.

— Правда? — встрепенулась Белль. И тут ей на память пришли страшные, жалящие слова, которые он бросал ей в лицо утром. Руки ее сжались в кулаки. — Вот уж никогда бы не подумала! Особенно когда ты обвинял меня во всех смертных грехах… чуть ли не в попытке отравить тебя!